— Ты обманул меня.

Легок на помине. Только что меня обступали местные — и вот их уже аккуратно, но уверенно оттерли телохранители Вацлава. Все, как один облаченные в черные одежды с золотым шитьем. Эффектно.

— Я обманул всех, — негромко отозвался я. — Но тебе ли на меня гневаться? Теперь ты первый из князей, Вацлав.

— Только лишь благодаря тебе, Антор. — Парень пожал плечами. — Я предлагал честный союз, но ты предпочел оскорбить меня и сделать по-своему. Почему?

— Не стоит рисковать, друг мой. — Я развернулся к двери. — В Вышеграде непростые времена. Даже у стен есть и уши, и глаза — и они видели, как ты был рассержен. А ты видел, как много здесь собралось тех, кто готов поклониться кому угодно — кроме меня.

— Я не глупец, — усмехнулся Вацлав и неторопливо зашагал за мной следом. — Я знаю, для чего ты сделал так, как сделал. Но я еще не знаю, чего попросишь взамен. И смогу ли я отказать… если потребуется.

— Не сможешь. — Я заговорил еще тише. — Ведь я не стану просить того, до чего ты не додумаешься и сам, князь. Этот союз нужен нам всем. И разве так уж важно, чье знамя поднимется выше остальных?

— Нет, — вздохнул Вацлав. — Если нам вообще хватит знамен. У Сивого огромное войско, а мы едва сможем выставить тысячу мечей — даже если собрать всех воинов со всех городов.

Я толкнул дверь, ведущую на улицу, и подставил лицо солнцу. Несмотря на погожий день, народу вокруг оказалось не так уж много. То ли кто-то приказал не пускать в детинец лишних, то ли народ уже успел разойтись по домам. Разговоров сегодня будет еще много — но разговоров шепотом. Даже самые горячие из князей, бояр и купцов не станут отказываться от собственных слов. А потом мы одержим первую победу. Пусть небольшую — и Вацлава тут же назовут спасителем всех скловенских земель.

Немного славы достанется и мне. Если все пойдет, как надо, я смогу провернуть даже то, что не мог раньше. А если нет… Что ж, мне к кинжалу в спину не привыкать. А вот Вацлаву, пожалуй, не понравится.

— Мы куда быстрее, князь. — Я сошел со ступеней княжеских хором, и под моими ногами захрустел снег. — Северяне сражаются в пешем строю, а у нас достаточно лошадей. И я знаю, где взять еще — если потребуется.

— Мне приходилось видеть воинов Сивого в деле. — Вацлав стиснул зубы, и на его щеках заиграли желваки. — Даже пешим каждый из них страшен и стоит в бою троих всадников.

Неудивительно — личная гвардия конунга состоит из топов нескольких кланов сразу. Уровень тридцать пять, а то и сорок плюс. Грозная сила, да еще и подкрепленная практическим безлимитным золотым запасом и администраторским доступом… Но, к счастью, не такая уж многочисленная. И на фоне тысяч всадников и пехотинцев потеряются даже они.

— Я немало лет прожил бок о бок с северянами. — Я пожал плечами. — И видел немало великих воителей. Некоторых мне приходилось побеждать… А некоторым приходилось побеждать меня. Сивого охраняют сильнейшие, но то же самое я могу сказать и о тебе, Вацлав.

Тут я, пожалуй, немного покривил душой. «Истинное зрение» уже помогло мне оценить гвардию из Прашны, и по-настоящему серьезных бойцов там оказалось не так много. Немало неписей — а может, и не только — уровня выше двадцатого, и примерно с десяток — за двадцать пятый. Серьезно. Но с топами тех же «Волков» всадники Вацлава не стоят и рядом.

Но что это, в сущности, меняет?

— Не всем суждено стать героями, о которых будут ходить легенды, — продолжил я. — Воины Сивого — обычные люди из плоти и крови. Такие же, как ты или я. И боги не дали им крыльев. Значит, наша конница сможет оказаться в нужном месте быстрее, чем пехота северян.

— У конунга достаточно всадников. — Вацлав сердито сплюнул на снег. — Ему присягнули не только бароны Императора, но и князья Вольных Городов… И среди них мой родной дядя!

— Не все склонились перед Сивым. — Я на мгновение задумался. — На землях Империи наверняка нашлись гордецы, которые предпочтут умереть, но не склониться перед чужаком. Половина баронов и князей скорее спрячется за стенами замков, чем отправит своих людей под знамена конунга. А вторая половина предаст его и переметнется на сторону победителя при первой же возможности.

— Хотелось бы мне верить, что ты прав, Антор. — Вацлав задумчиво потер гладкий подбородок. — Разведчики доносили, что Сивому пришлось сильно растянуть свое войско, чтобы добраться до всех мятежных баронов. Он победит… но на это уйдет немало времени. В Прашне лишь небольшая часть северян…

— …и мы можем добраться туда быстрее, чем Сивый, — закончил я. — Прашна — и замок, и ключ к скловенским землям. И за ее стенами мы сможем обороняться хоть от десятитысячного войска!

— Верно! — Глаза Вацлава азартно заблестели. — Ты поможешь мне вернуть дом моего отца, Антор?

— А ты поможешь мне покончить с Сивым и вернуть власть над севером законному правителю островов Эллиге. — Я остановился и натянул капюшон. — Но для этого придется заключить союз, за одну только мысль о котором мы оба можем лишиться голов.

— Вот как?.. — ухмыльнулся Вацлав. — Ты расскажешь мне? Или опять станешь играть в свои игры в одиночку?

— Расскажу. — Я хлопнул его по плечу. — Но чуть позже. Нужно посоветоваться со старым другом.

Старым во всех смыслах слова. Похоже, никто кроме меня то ли не видел, то ли просто не обращал внимания на высокую фигуру в серых одеждах у стены детинца. Тот, кто ожидал меня, умел отводить глаза… И в этом мире не так уж много тех, кто способен на такое.

А с учетом того, что Молчана я своими руками сжег на погребальном костре на Залит-острове, выбор невелик.

Глава 19

— Тебя можно поздравить?

— Будто вы сами не знаете. — Я пожал плечами и неторопливо зашагал к воротам детинца. — Чем обязан таким вниманием?

— Не паясничай, — отозвался Гримнир-Романов. — Я действительно рад, что у тебя все в порядке.

— Я тоже рад. — Я огляделся по сторонам. — Очень…

— Можешь не переживать, нас никто не увидит. — Романов махнул рукой. — А если и увидит — не обратит внимания. Я пришел сюда только к тебе одному… А ты, похоже, сердишься.

— Действительно, — проворчал я, — с чего бы мне сердиться? Но если бы Хранитель этого мира вдруг решил вспомнить про меня, когда я чуть не попался Неведомым, моя радость была бы куда сильнее.

— Но ты ведь справился. — Романов улыбнулся и пригладил бороду. — И тогда, и позже, и сейчас. Ты делаешь успехи, Антон.

— А вы наблюдаете откуда-то из Небесных Чертогов и жуете попкорн.

— Нет, Антон. — Лицо Романова вдруг стало смертельно серьезным. — Поверь мне, это не так. И если тебе интересно, сейчас в Небесных Чертогах тоже не так уж спокойно. Ты не думал, что я не прихожу к тебе на помощь потому, что куда нужнее в другом месте?

— Нет, не думал. — Я развел руками в стороны. — Я все равно не смогу проверить, обманываете вы меня, или нет. Так какой смысл забивать башку лишними данными?

— Лучше сосредоточиться на текущих задачах. Браво, — кивнул Романов. — Ты быстро учишься.

— Знать бы только — зачем? — Я свернул к реке и зашагал по нетронутому еще снегу. — Иногда мне кажется, что все равно, кто в итоге победит. Особенно сейчас, когда претендентов на Всевластие становится все меньше.

— Нет, Антон, — отозвался Романов. — Мне не все равно. И поэтому я пришел именно к тебе… Хотя ты, между прочим, ничего мне и не обещал. Помнишь?

— Помню. — Я потянулся, разминая плечи. — Но вы ведь и так знаете, что я собираюсь сделать.

— Могу только догадываться. — Романов осторожно потянул меня за рукав, и мы свернули к реке. — И верить, что ты сделаешь правильный выбор.

— Правильный с вашей точки зрения, Алекс? — съязвил я. — Или с моей.

— С точки зрения неких абстрактных гуманистических ценностей. — Романов оскалился, демонстрируя два ряда явно не старческих ровных белых зубов. — Я тоже умею ехидничать, Антон. Но на самом деле я просто склонен думать, что наши с тобой мысли сходятся. Хотя бы частично.